- Да мне пофиг, с кем спать! Это был ответ девятнадцатилетней девушки, на прикроватном столике которой лежал сборник стихов Эдуарда Асадова.- Я не верю ни в любовь, ни в тому подобную чепухуОна встала, подошла к огромному, во всю стену, зеркалу в зале, полюбовалась на себя обнаженную. О том, что у нее прекрасное тело, она могла бы и не говорить, однако в очередной раз подчеркнула: «Какая я все-таки классная!»Я задал ей вопрос, который вчера не давал мне покоя, но который мужчины обычно не задают на ночь глядя. Если ночь сулит близкое знакомство с таким телом.- Слушай, а ведь ты меня в постель затащила. И Юру. И Колю. И еще сто пятьдесят человек.
Ты же красивая девчонка. Зачем? Ведь тут не то, что любовью, тут и симпатией не пахнет. Последовал ответ: "Пофиг, значит". Ну и мне по тому же местуОля родилась и воспитывалась до своих девятнадцати в приличной семье. Папа занимался одним бизнесом, мама – другим. А дочь занималась тем, что с вечера до утра пропадала на дискотеках и в ночных клубах. «Клубная девочка».Просыпалась днем, вынюхивала четверть грамма амфетамина, ела на скорую руку.
Потом звонила парочке человек, договаривалась «взять» марихуаны. Раз в неделю («Не чаще!» - подчеркивала Оля) колола героин внутривенно. Считала себя «прожигательницей жизни».Я отбил ее у знакомого. Я считал, что «отбил».
А знакомый, в свою очередь считал, что отбил ее у своего знакомого. Переходящее знамяЯ встретил ее под своим парадным. Приехал злой, как черт, пнул ногой покрышку, матерился сквозь зубы, шел к подъезду, не поднимая головы.- Здорово! Я поднял голову. Она стояла, курила (судя по запаху в сигарете был не табак, а кое-что другое забито, чего курить в общественных местах не рекомендуется), в руке бутылка пива.- Привет, - я знал ее визуально, видел пару раз с Юрой, да тот рассказывал много чегоУ Юры была девушка, они долгое время встречались, дело уверенно шло к женитьбе. И тут – гром среди ясного неба!
Он вызвонил меня, договорился о встрече - «такое расскажу!»Оказалось, какой-то его приятель уехал в командировку. Попросил зайти, полить цветы. К цветам приятель относился трепетно, и Юра знал об этом. Поэтому зашел. Полил. Собрался уходить, и тут открылась входная дверь. Поздоровались, познакомились. Девушка приятеля–цветовода, сославшись на скуку по поводу отсутствия своего любимого, предложила составить ей компанию в ночном клубе.
Юра смущался и отнекивался. Она попросила подождать пару минуток («Я с дачи, в душ забегу, подожди, вместе выйдем») и скрылась за дверью ванной. Появилась из-за двери в костюме Евы, не глядя на отвисшую челюсть Юры, продефилировала в комнату.- Я тебе нравлюсь? – это уже лежа на диванчике. Дальше все, как у взрослых. Потом Юра сидел рядом со мной в машине, нервно затягивался сигаретой и вещал, что «такой девушки я еще не встречал, моя по сравнению с ней – подушка, набитая трухой».
Все, «своей» - отбой, «этой» - сердце и печень! Свозил ее в Крым, накупил всяких дорогих вещичек, хвастал, что такой девушки ни у кого нет."Она оторванная на всю свою голову! Она иногда такое выдает!" – почти влюбленным голосом.
Когда в Юриной библиотеке появился Карлос Кастанеда, а друг стал вещать мне о том, что чувства – ничто, а секс, наркотики и влечение – все, мне захотелось увидеть «ее».Увидел как-то. Ничего девочка. Только замашки какие-то… С пивом по улице. С папиросой под парадным. Хиппи, что ли? Не хиппи. «Прожигательница жизни».В тот вечер Оля пригласила меня к себе домой. Одна мол, родители уехали, модем новый купила, а подключить не может. Юра уехал куда-то. Не могу ли я помочь? Без вопросов!
Помог - Только без резины, в ней ничего не чувствуешь! – прозвучало, как ультиматум.- Я похож на камикадзе? – мой ответ был безапелляционен. Утром задал вопрос и получил на него ответ. Как бы ни был я циничен на то время, понять все-таки не смог. Была когда-то знакомая с психическим заболеванием, дневничок вела а-ля «ты у меня сто девяносто седьмой», но там все понятно – клиника. А здесь-то что? Желание самоутвердиться?
Так ведь красивая девушка, стихи хорошие на столике. Да и сама пишет. Почитать дала. Сплошные «обманы», «грязные руки» и «растоптанные цветы». Кто же тебя так «зацепил»?
Что у тебя в голове? Мы провели вместе неделю. Все мои вопросы по поводу того, как она оценивает свое будущее с учетом ее взглядов на жизнь, натыкались на злое: «В постели ты у меня такого не спрашивал!» За всю неделю я не помню, чтобы Оля хоть раз находилась в трезвом состоянии. Или пьяная, или уколотая, или нанюханная, или обкуренная. Она как будто пыталась заглушить что-то очень страшное, не дающее ей жить по-человечески.
И в результате получалось то, что получалось. Мне подсознательно очень хотелось закончить эти странные отношения. Иногда у меня создавалось впечатление, что Оля следует какому-то одной ей известному плану. А я не люблю иметь рядом с собой человека, у которого сидит внутри что-то непонятное. Это как обезьяна с гранатой. Кто его знает, что там в голове
