Соня нажала на звонок возле двери Агнюшиной квартиры и затаила дыхание. Дверь моментально распахнулась, и Соня поняла, что лицо женщины, стоявшей перед ней, она узнала бы из тысячи, нет, даже из миллиона разных лиц. Агнюша была необычайно похожа на бабушку Веру: те же карие крупные глаза, красивые губы и нос немножко картофелиной. Но в то же время она очень отличалась от бабушки, как отличается цветная картинка от такой же, но черно-белой.- Тётя Агнюша - Сонечка, детка, проходи! – Агнюша лёгким порывистым движением обняла Соню и завела в квартиру. – Ну, полно, девочка, не надо плакать.
Ты такая стала взрослая, а я помню тебя малышкой. Соня сама удивлялась своим слезам. Может быть, с ними выходило всё напряжение нескольких дней ожидания сегодняшней встречи с Агнюшей, а может, радость от того, что закончились годы одинокой, бессемейной жизни после бабушкиной смерти. От Агнюши исходила волна тёплой благожелательности. Тетя гладила Соню по голове, как маленькую, что-то приговаривала, словно убаюкивая, и Соне вдруг стало спокойно и радостно, как в детстве, когда она вместе с бабушкой приходила в гости к Агнюше, забиралась за стол и запивала вкуснейшее печенье горячим сладким чаем.
- Тётя Агнюша, как я рада вас видеть! – наконец-то Соня смогла спокойно говорить, не боясь расплакаться.- И я очень рада, Сонечка, только давай сразу договоримся.- О чём? – вдруг опять испугалась Соня.- О том, что ты будешь обращаться ко мне на «ты» и без «тёти»! – заявила Агнюша. – Ведь мы же с тобой подруги, правда?- Ничего себе, подруги! – засмеялась Соня.
– Вы, то есть ты, то есть тебе - Ну, детка, не бойся, договаривай то, что хотела мне сказать: тебе небось сто лет?- Нет, конечно, не сто, а правда, сколько на самом деле?- Семьдесят девять. Но я совсем не чувствую этих лет. Всё думаю, что мне чуть за сорок. Агнюша казалась Соне такой же, какой запомнилась в детстве: тоненькой и даже гибкой. Не сморщенно-сушёной, как выцветшие и выгоревшие бабульки у подъезда, а свежей и стройной. Ну прямо как инструкторша в дорогом фитнес-клубе. Соня тоже всегда была худенькой. Это у нас семейное, с гордостью думала она, не прикладывая никаких усилий к тому, чтобы оставаться в сорок четвёртом размере. Она могла позволить себе есть жареную картошку со свининой, или пироги с палтусом, или торт в любой час суток, и даже на ночь.
Агнюша быстро и как-то весело накрывала на стол. Она выудила из холодильника запечатанную высокую бутылку золотистого вина с диковинным названием на огромной переливчатой наклейке, сноровисто порезала красной рыбки, открыла банку маринованных мидий. В большой сковородке под крышкой томилось мясо, приправленное ароматными неведомыми специями.- Давай отметим нашу с тобой встречу, девочка!
Я тут немного приготовила, на свой вкус, ведь я же не знаю, что ты любишь. В детстве ты признавала лишь шоколад. Бокалов, правда, нет. Пить будем из стаканов.- За встречу, Агнюша! – чокнувшиеся стеклянные стаканы отозвались глухим стуком вместо парадного хрустального звона, но это нисколько не убавило Сониного праздничного настроения. – Спасибо тебе! – неожиданно даже для себя сказала Соня.
- Да пока вроде ещё не за что благодарить! – смеялась Агнюша. – Эй, детка, ты вроде только пригубила вина, а уже будто опьянела. Давай, подруга, налегай на закуски. Сейчас я ещё тебе мяска положу - Да я ем, Агнюша, не хлопочи. Посмотри, у самой тарелка почти пустая.- Это я всё не могу отвыкнуть считать калории и следить за фигурой. Сейчас мне уже можно есть что угодно и сколько угодно.
А раньше я всегда берегла фигуру. Я у Донцовой вычитала рецепт замечательной диеты. Ты любишь Донцову?- Да, я купила её «Кулинарную книгу лентяйки».- К чёрту кулинарную книгу! Рецепт взят мной из её детективного романа: французская диета. Утром секс и кекс, днём кекс и секс, вечером только секс.
Если не поможет, отменить кекс. Здорово, правда?- Да уж… - слышать разговоры женщины под восемьдесят про секс, особенно сестры её бабушки, казалось Соне верхом какого-то богохульства, как будто рассматривать картинки в «Камасутре», на которых у обнажённой женщины нарисован лик божьей матери, да ещё и с нимбом над головой.- Сонь, ну что ты, в самом деле, как маленькая!
– продолжала веселиться Агнюша. – Я же пошутила. Твоя бабушка тоже всегда осуждала мои шуточки. Да и вообще меня всю, от лакированных ногтей до шёлкового белья.- Агнюша, я всегда не понимала, почему бабушка Вера недолюбливала тебя. Она держала тебя за урода, без которого не обходится ни одна семья, хотя мне ты всегда казалась самой красивой и доброй.- Спасибо, детка.
Почему недолюбливала? Потому что не всегда понимала, была совсем другой. Люди часто ругают и не любят тех, кто не похож на них. Вера была прямолинейна, принципиальна. Она была хорошая, честная, но максималистка. Для неё не существовали оттенки, полутона, силуэты и разводы. Она различала только два цвета: белое и чёрное.
– Агнюша задумчиво замолчала и посмотрела на Соню знакомыми и любимыми с детства бабушкиными глазами. – Почему недолюбливала? – снова повторила она. – Вере не нравилась моя профессия.
