Рыжая Ленка была классной девчонкой. Несмотря на свои пять лет, она в общежитии для переселенцев из стран СНГ была любимицей. Лена пела и плясала, рассказывала сказки и играла с маленькими детьми. Однажды она пришла ко мне в комнату и заявила:- Моя мама беременная. Сказала, что у нас скоро будет братик. Естественно, ни для кого не было секретом в нашем общежитии, что Тамара ждет третьего ребенка.
Одни женщины её поддерживали, а другие говорили, что и два в наше смутное время много, не говоря уже о третьем. Но как бы там ни было, факт уже был свершен. Ленка уселась на диван и, обхватив голову руками, как взрослая женщина, запричитала.- Зачем мне этот братик? Ну, зачем? У меня уже есть братик Алекс… Больше братиков я не хочу… Не хо-чу! Не хо-чу!- Почему ты не хочешь братика? - поинтересовалась я у своей маленькой соседки.
- Потому что он будет меня бить и забирать игрушки, как это делает мой старший брат. Алекс был на пять лет старше рыжеволосой Ленки и очень часто, как это часто бывает во многих семьях, они с сестрой ссорились. Иногда дело доходило до драки. Объяснить Ленке, что маленький братик её не будет обижать, практически было невозможно, и она с ужасом ждала того дня, когда в комнате появится новый обитатель. Прошло чуть больше двух месяцев.
Я смотрела телевизор, когда без стука в комнату ворвалась Ленка. Она вся сияла от счастья.- Ой, - выкрикнула она прямо у порога, - У меня родился братик! Маленький-премаленький! Если бы ты видела, какой он! Меньше, чем моя кукла, - её глаза блестели от радости, - У него такие маленькие ножки и такие маленькие ручки! Ой! Ой! – Ленка рассмеялась, - Он же говорить еще не может! Только плачет… Я его целовала в носик… Ой… Он такой маленький, и пахнет молочком!
Я смотрела на Ленку и никак не могла врубиться, что она несет… Как она могла видеть этого ребенка, и кто ей разрешил поцеловать новорожденного? Зная Ленку, я на сто процентов была уверена, что все это - разыгравшееся воображение ребенка, и не стала девочку переубеждать в обратном - Пусть порадуется, - подумала я. Не прошло и десяти минут, как в моей комнате появился сияющий от счастья отец троих детей.- Собирайся, - произнес он радостно, - поехали в больницу.
Тамара уже принимает гостей.- Ты же сказал, что ей будут делать кесарово… Ей же еще нельзя вставать - Сегодня естественно нельзя! Зачем ей вставать с постели? Мы к ней придем в палату.- Как это мы придем к ней в палату?! – сделав круглые глаза, удивленно спросила я, - Что за чушь ты несешь?!- Все, - произнес он, - Даю десять минут на сборы.
Машина припарковалась в нескольких метрах от больницы. Мы поднялись на третий этаж и вошли в палату в той одежде, в которой гуляли по улице. Никаких специальных тапочек, никаких халатов. Это было первое, что удивило меня, большую часть своей жизни прожившей в СССР. В просторной палате было три роженицы. Двоим было под сорок, и это были их первые роды. Один из папаш, полный счастья, что наконец-то он исполнил свой долг и увеличил численность населения Германии, принес в палату магнитофон.
Видимо, вспомнил годы своей юности, так как негромко играла музыка конца восьмидесятых. Это был второй прикол, которому я была удивлена. Тамара лежала на кровати и сияла, как майская роза. Рядом в коляске лежала на грелке маленькая кукла, одетая в синенький костюмчик. На ножках были крохотные пинетки. Соседка по постели Тамары кипела от злости.
Она даже не желала разговаривать с мужем. Оказывается, ларец открывался довольно просто. В Германии всем отцам предлагают присутствовать при родах. А её муж отказался…
В самый последний момент отказался… Сказал, что может умереть от разрыва сердца, как увидит такую картинку.- Слава Богу, - произнес мой сосед по общаге, - что Тамаре сделали кесарево, а то бы и мне пришлось увидеть море кровиЯ прекрасно знаю, что Вовка бы поступил точно так же, как и тот мужчина. Не привыкли наши мужчины присутствовать при родах. Не для того их в муках рожала мать, чтобы они в самый ответственный момент находились рядом с близким человеком и поддерживали его. Менталитет у нас другой, и с этим фактором в ближайшие двадцать пять лет придется мириться. Рыжая Ленка, как юла, вертелась возле новорожденного братика. Она дотрагивалась пальцами до его щечек, до ручек. В палату вошла женщина-врач.
Она спросила про состояние рожениц и подошла к Ленке.- Ты должна поблагодарить маму, что она родила тебе братика, - произнесла врач и улыбнулась, показывая свои ровные белые металлокерамические зубы. Она нежно погладила Ленку по головке и подвела к матери.- Твоя мама перенесла сегодня очень тяжелую операцию, - сказала врач, - её нельзя расстраивать, и ей нужно говорить только ласковые и нежные слова. Врач подошла к роженице, отбросила простыню. Я с обезумевшими глазами смотрела, что же будет дальше. Твой братик девять месяцев жил в мамином животике, - произнесла врач-гинеколог спокойным голосом, - Еще несколько часов назад он жил совершенно в другом мире.
Но он слышал твой голос, голос мамы и папы. Он уже давно знает, что у него есть сестричка. Он любит тебя.
