Никогдав Москве еще не было столь масштабного захвата заложников. Были тольковзрывы жилых домов. Самый крупный захват заложников был осуществлен террористами в Буденовскев 1995 году, когда группа боевиков под руководством Шамиля Басаева захватилабольницу. Тогда в переговорах с боевиками активное участие принимал премьер-министрРоссии Виктор Черномырдин. Ш. Басаеву позволили уйти в Чечню. Большинствозаложников было отпущено, а Басаев добился своего - операция в Чечне былавременно приостановлена, что позволило боевикам перегруппироваться длянового наступления. Два самых крупных терракта в Москве произошли в сентябре 1999 года, когдабыли взорваны жилые дома на улице Гурьянова и на Каширском шоссе. Количествопогибших тогда было около 300. Аналогичные по своим масштабам террактыпроизошли той осенью в Буйнакске и в Каспийске.
Они были столь впечатляющимии неожиданными, что ведомства, занимавшиеся расследованием этих событий, долго не могли представить себе, что имеют дело с настоящей серией террактов. Еще до взрыва жилых домов сработала взрывчатка в торговом центре на Манежнойплощади. Этот взрыв действительно поверг всех в шок – он произошел у самогоКремля. Но все пречисленные события лишь пугали общественность. Виновникитак и не были найдены, а силовые структуры до сих пор вынуждены оперироватьверсиями и догадками. Захват здания ДК Государственного подшипникового завода (ул. Мельникова, д.7), где люди смотрели мюзикл "Норд-Ост" – это уже не акт устрашения. Террористы выдвигают требования прекратить военные действия в Чечне. Аэто уже политика. С другой стороны, это не Кремль пытается найти с нимиобщий язык, это боевики пытаются достучаться до разума российских властей.
Боевики надеются на то, что Москва осознает бесполезность стерилизацииЧечни и согласится на переговоры, которые, по их мнению, должны привестик признанию независимости исламской республики. Между тем путь, выбранныйбоевиками, приведет лишь к геноциду чеченского народа – единственногодля России способа победы в этой войне. Скорее всего, а об этом говорят очевидцы, террористов 30-40 человек. Они приехали к зданию на автобусе (по другой версии - на автомобилях)и захватили здание очень профессионально. Это свидетельствует о том, чтотеррористы были хорошо знакомы с планом здания.
Они вооружены автоматами. Среди террористов находятся несколько женщины. Они называют себя вдовамипогибших "борцов за свободу Ичкерии". По словам очевидцев, женщины велисебя наиболее агрессивно. Всего с момента захвата здания террористами было освобождено около 180человек: женщины, дети, иностранцы, граждане Грузии и мусульмане. Некоторымзаложникам удалось выбраться через окно. Первая информация о требованияхзаложников поступила от отпущенного мальчика.
По его словам, основноетребование террористов – «чтобы кончилась война». Так весь мир узнал, что террористы – чеченцы. Террористы заминировали зал с заложниками и заявили, что "готовы к смерти".За каждого убитого террориста чеченские боевики обещали расстреливатьпо 10 заложников. Террористы назвали себя бойцами 29-й дивизии, которойкомандует чеченский полевой командир Марсан Бараев. По одним данным, он - племянник Арби Бараева, по другим – его брат. Террористы неоднократно выходили на телефонную связь со своими сообщникамив Чечне и за рубежом, в том числе в Объединенных Арабских Эмиратах и Турции. Комментарий психолога Леонида Кроля (директор Центраобучения персонала "Класс")по поводу происходящих событий в МосквеТрагические события в Москве сегодня заставляют посмотретьна психологическую составляющую. Ее вряд ли удастся заболтать привычнойриторикой воспитания "плохих чеченцев" - фельдфебельским словоговорением, неубедительным прежде всего для говорящих.
Происходящее представляется спровоцированным и скорее закономерным, как ни больно и ни грустно об этом говорить. Слишком много лицемерия инеискренности на самых разных уровнях околочеченских событий - которыево многом и порождают соответствующие реакции - только часть из которыхстановится столь явной. Отчетливое расслоение между солдатами и офицерами, офицерами и генералами. Несоответствие декларируемого реальности и элементарным нормам - любым. Нищая, самовыживающая армия вне реальной идеологии, привязаностей, перспективи хоть сколько-нибудь пристойного материального обеспечения. Единственныммотором является ненависть от убитых, озверение нечеловеческой жизньюи то, что деться некуда, а также частичное понимание, что армия превращенав стадо, при плохо размеченных изгородях, где мера жестокости и порядкакаждый раз определяется на ощупь.
