Родители Оксаны развелись. Отец ушел к другой женщине, которая была моложе матери Оксаны на добрых полтора десятка лет. Мать очень тяжело переживала разрыв, состарилась в одно мгновение и потеряла то, что порой привлекает мужчин в женщине сильнее, чем самые смелые декольте и открытые наряды – она потеряла блеск в глазах. Блеск этот отражает ощущение смысла бытия. Смысл для матери Оксаны был утерян. Не могли вернуть его ни дети, ни работа. Муж, превратившийся в бывшего мужа, предложил ей разменять совместно нажитую огромную квартиру на две поменьше.
Она отказалась. Переехала в «хрущевку» на окраине города, оставленную ей родителями, и не приняла от предавшего ее человека ничего. Она каждый вечер сидела в своей комнате и смотрела в окно на проносящуюся мимо жизнь, на пешеходов, спешащих домой, на огоньки фонарей, на машиныНе зарубцевалась рана и спустя годы. Женщина все так же смотрела на чужую жизнь через стекло своей комнаты, отказывалась ходить в гости и не любила гостей. Она удалилась в свой мир одиночества и ушла из мира людей спустя восемь лет после расставания с человеком, с которым прожила всю жизнь.
Отец переживал. Он, желая загладить свой поступок, которому не находили объяснения близкие, приглашал Оксану с детьми на дачу, в гости. Его новая жена Эмма принимала дочь мужа, как родную. Всегда с улыбкой, всегда – с угощением. Удивительно, но эта женщина, казалось, увидела в Оксане и ее детях родных людей. У Эммы были дети от первого брака, но жили они в Ленинграде.- Привет, Ксюша.
Приезжайте сегодня, - говорила Эмма в трубку, и Оксана ехала на дачу. На даче говорили обо всем на свете, оставались на ночь, иногда жили. Частыми гостями была Оксана с детьми и в квартире отца. Огромная «сталинка», по стенам – картины, на полках – раритетные книги, в зале - рояль. Рояль был чрезвычайно интересен детям Оксаны, но Эмма не разрешала дотрагиваться до желтых клавиш слоновой кости.
Не разрешала мягко. Знаете, как это - мягко не разрешать?- Ну, не стоит, право же, этого делать, Володя, - обращалась женщина к мальчишке шести лет. И мальчишка, уловив, что с ним разговаривают, как со взрослым, слушался. Отходил. Разглядывал бесчисленную вереницу книг на полке. Старых, красивых, в золоченых переплетах.
Шумные застолья, обязательные подарки детям, обязательные пакеты с дефицитными продуктами (отец Оксаны получал спецпаек, в который входила икра, крабы, консервы и всякая вкусная всячина). Эмма поддерживала мужа в его желании помогать дочери и внукам. Всегда улыбчивая, всегда доброжелательная и внимательная, она вызывала искреннюю симпатию у детей Оксаны. Подруга, советчик, помощник, почти вторая мать.
С нею можно было говорить на любые темы, и эрудиция этой женщины попросту поражалаА потом отец умер. Быстро, что называется, скоропостижно. Инфаркт. Все. Казалось бы, ничего более не связывает этих двух женщин – Оксану и Эмму.
Ничего нет между ними, нет связующего звена, что помогало бы им не бояться неловких пауз в разговорах. Все связующее, казалось, умерло с отцом. Однако Эмма так не считала. Она позвонила Оксане через четыре дня после похорон и попросила прийти.- Вот, это тебе.
Я на отца получаю паек... А тебе лишним не будетИ она протянула тугой пакет с продуктами. Кто жил во времена конца перестройки – начала беспредела, да кто работал в веселое то время на заводе или фабрике, поймет, насколько полезными могли быть продукты наподобие «сухой» колбасы, икры, консервов. Оксана была благодарна. Она говорила с подросшими детьми об Эмме:- Что вы думаете? Она, наверное, вину чувствует… А я давным-давно ее простила… К тому же вы ей уже как родные стали… Настолько чистый, бескорыстный человекИ дети кивали.
Действительно, никто и ничто не могло заставить Эмму поддерживать дочь и внуков своего покойного мужа. Не было связующей нити, но в голове у Эммы жили свои мысли по этому поводу. Она устроила младшему сыну Оксаны посещение бассейна. С учетом того, что денег в семье Оксаны не было в принципе, это являлось поистине царским подарком.
Иногда она помогала и деньгами. Не помногу, но суммы эти были очень нужны. Приходились «кстати». То на куртку старшему не хватало, то на брюки младшемуКак-то раз она пообещала помочь устроить старшего сына Оксаны в университет. Мальчишка был попросту влюблен в Эмму. Он ждал звонка от нее, ждал, когда она пригласит в огромную дедову квартиру. На юбилей славного города Ленинграда, ставшего Санкт-Петербургом, Эмма уезжала, провожаемая Оксаной и ее детьми.
Она помахала приветливо и обещала вернуться через две недели. А потом исчезлаЕе телефона в Питере Оксана не знала. А Эмма не звонила. Просто пропала.- Что могло случиться, мама? – спрашивали сыновья.
Они по-настоящему волновались за Эмму. Они волновались за нее, как за любимого, родного человека.- Кто знает… Она ведь в возрасте… Ох-хо-хо… - вздыхала мать.
Шли месяцы, годы. Спустя пять лет старший сын, гуляя с девушкой в районе, где располагалась квартира дедушки, увидел в окне на ставшем родным, до боли знакомом третьем этаже свет. Эмма! Она приехала!
Взбежал по лестницам, позвонил. Дверь никто не открыл. Спустившись вниз, увидел, что свет в окне погас. Или показалось? Показалось двоим?
