На рельсах тысячелетияНамповезло. Нет, на самом деле, мы везучие люди. Только подумайте, счастьекакое привалило - жить на рубеже тысячелетий. Конечно, денег за это недают, но все равно приятно осознавать, что твоя жизнь поперек тысячи летулеглась, - как Анна Каренина на рельсы. И пусть на эту самую Анну норовятнаехать сразу несколько составов. Не дадут порадоваться такому случаю, который и выпадает-то раз в тысячелетие. Хотя мы, наверное, сами до концане осознаем, что грядет событие вселенского масштаба.
Для нас просто наступаеточередной год. Новый. И как-то не особенно заметно, что вместе с ним приходятновый век, новое время - в общем, все новое. Мы носимся, как черти от ладана бежим, спешим урвать то да это, чтобы как следуетсовершить ритуал под названием "новогодняя ночь".- У комиссионного елки дешевые!- Да? Надо сбегать. И вот с толпой ломанулись к комиссионному.- За углом мандарины за пол-цены отдают!- Неужели? Толпа с елками бежит за угол.
Так и носимся туда - сюда. Приятная, конечно, она - суета. Хотя и не всем. Есть ведь люди в конце XX века, которым и суетиться нек чему. Рады бы, да незачем. Новое время эти люди будут встречать в тесном, постылом, неуютном обществе самих себя.
Они, эти люди, другие...Хота иногда Другие накрывают главный стол в году, надеясь, что по велению старого волшебника Деда Мороза к ним заглянет на огонеккто-нибудь. Такой же Другой, одинокий. Они верят в чудеса. Но, как правило, вместо родственной души вихрем залетает подвыпившая компания друзей - товарищей - коллег, сметает со стола все и без хлеба, и снова вихрем уноситсякуда-то. Другие не обижаются. Еще они не спят в новогоднюю ночь, а выключают свет исмотрят в тишине в окно, за которым обычный народ ходит и песни орет.
И совсем не понимает, что наступает новое время. Другое. Завтра с похмельязахочется обновления. И оно будет. В виде очередной бутылки спиртного. Ну, это нормально. Нам ведь, русским, ничего другого не остается.
Вонитальянцы - мебель на Новый год в окно швыряют и довольные. А тут сидишьна стуле с тремя ножками и думаешь: "Если бы у меня не было двух ног, я бы равновесия на этом антиквариате в жизни не удержал". И выброситьжалко, потому что это родное, извините за выражение, пригретое. Однажды мне рассказали случай, как одинокая пожилая женщинахранила сломанную статуэтку. Разговаривала с ней, рядом спать укладывала, а когда кто-то из родных ее случайно выкинул, она села у окошка и тихозаплакала. Мы как дети, которые берегут старые игрушки.
И не заманитьнас никакими гиперсексуальными Барби - они на один день. Так и лежим на рельсах тысячелетия. Громко звучит, конечно. В пору бы придать себе трагический вид: запрокинуть голову, пустить слезуи тыльную сторону ладони ко лбу приложить. Но ведь нет. Какая тут Каренина? Только загрустишь на этих рельсах в ожидании состава, как кто-нибудь пнетсо словами: "Нюрка, ты чего разлеглася?"И мы вскакиваем, чтобы снова вернуться в толпу, в своюсуету, в жизнь. А может, оно так и хорошо?
Тормознули, взгрустнули и дальше - в новое время, в новое тысячелетие...Александр МаксимовскийАлександр Максимовский28.12.00Статья получена: Женский журнал Клео. Ру
