Ты никогда не бывал в нашем городе светлом, Над вечерней рекой не мечтал до зари, С друзьями ты не бродил по широким проспектам, Значит ты не видал лучший город Земли! Ещене за горами то время, когда я сродителями почти каждый год приезжала в Москву на летние или зимниеканикулы. Тогда она была именно такой - как в той старой песне. Вот они мы - шестилетняя я и пятилетняя Ленка в бежевыхвельветовых костюмчиках - стоим на Красной площади и держим за руки дедушку:он, как ветеран войны, провел нас в Мавзолей без очереди. А вот мои задорноподпрыгивающие хвостики - я гоняю голубей по Пушкинской площади. Пампуша(так москвичи ласково называют Александра Сергеевича) задумчиво взираетна нас, а мама спрашивает племяшку: "Леночка, кто это?" Ленка смущенномолчит. "Алекса-а-андр... Серге-е-евич...
", - подсказывает мама. "...Горький!!!",- радостно вспоминает Ленка. А вот мы с мамой проходим мимо памятникаМаяковскому, на постаменте которого, прямо на снегу, не дождавшийся кого-тозамерзший кто-то оставил надпись: "Я в Пекине". "И мы туда?
" - предлагаетмама. "Ура!" - подхватываю идею я, и уже через полчаса.... нет, не сидимв самолете "Москва-Пекин" - уплетаем баранину "Шаолиньский монастырь"в китайском ресторане. Спустя годы Москва стала моей второй родиной. Стала далеконе сразу - Москва слезам неверила. Впрочем, тогда, после теплого гостеприимного Баку, мне и нехотелось доверяться холодному равнодушному городу, который не торопилсяраскрывать нам свои некогда широкие объятья. Мы были для него уже не людис гордым званием гостей столицы, а с унизительным статусом беженцев. Теперь, спустя 13 лет, я могу назвать этот город своим. И пусть ушло, кануло в Лету то время, когда девчата танцевали "на ладоняхголубых площадей", пусть мне уже не гонять по Пушкинской голубей - там, где когда-то резвилась я, теперь пьют кофе в "Кофетун", пусть...
Я всеравно люблю ее - мою громадину Москву. Понимание этой любви пришло несразу. Девять лет назад, по возвращению из Штатов, встречавший меня ваэропорту папа решил то ли нарочно, то ли случайно провезти меня на машинепо центру города. И тогда я поняла, что впервые смотрю на эти золотоглавыекупола, на красные звезды, на широкие набережные совсем по-другому: сгордостью и любовью. Именно тогда мной особенно четко осозналось значениеслова "патриотизм".
Находясь подолгу заграницей, я скучаю по ней, скучаю пронзительно и сильно - до болив районе сердца. Скучаю по Перово, где жила первые два года, по станции метро"Ждановская", сейчас носящей противное название "Выхино", по Вешняковскойцерквушке и классицизму Кусковского парка с отражающимся в воде прударозовым фасадом дворца графов Шереметевых. Скучаю по ландышам лесистого Новопеределкино, где живусейчас, по переделкинским писательским дачам, церкви, в которой крестилась, и кладбищу с могилами Арсения Тарковского, Бориса Пастернака, Вадима Сидура, Корнея Чуковского. По Чудо-Дереву, что растет рядом с могилой последнего - дети вешают на его ветви башмачки и игрушки...Скучаю по Южке (или Юго-Западной), где училась в 43-ей (сейчас1543-ей) гимназии, что в народе называлась "Синагогой", по коммерческомуларьку у метро, где, в первый раз в жизни поцеловавшись - с хулиганом и второгодником Семиным - засмущалась: "Я так не умею.."По Арбатам: Старому, где, в повязанной на голову бонданеи со значком "Крематорий"на джинсовке, уплетая купленный в магазине "Бублики" кругляшок с макоми дыркой, тусовалась у стены Цоя и Новому, где находилась редакция газеты, опубликовавшей мою первую статью, и я, страшно этим событием гордая, шлапо ex-Калининскому к метро, сжимая в ладошке свой первый авторский номери свои первые заработанные деньги - вовсе мной не ожидаемый гонорар. Скучаю по вечному памятнику Ломоносова перед факультетомжурналистики на Моховой улице, где прошло мое золотое студенчество, поМанежной площади и по лавочкам тенистого Александровского сада, где мыотсиживались, прогуливая лекции.
Скучаю по уютным Патрикам и кафе "Маргарита", хозяева которого так похожина булгаковских героев. Скучаю по Чистым Прудам и Мясницкой, где три года трудиласьв желтом особнячке "АиФ". По кафе "Пироги", забежав в которое, всегдаможно встретить кого-нибудь из знакомых. Скучаю по маленькому уютному Камергерскому, где, гуляя подкрупными хлопьями снега, вынашивала в сердце свою влюбленность, веснуи чудо. По "Coffee Bean" на Кузнецком мосту и станции "Лубянка",до сих пор веря в то, что когда-нибудь еще не встреченный Он приведетменя туда за руку, и, указав пальцем на название на мраморной стене, скажет:"Знаешь, что значит "Лубянка"?
Лублу Янку".Скучаю по Центральному Дому Художника на Крымском валу, после посещения которого на нитку памяти нанизываются яркие бусины впечатлений. По вернисажу и Кладбищу Погибших Памятников, что находятся прямо за ЦДХ. По театру Пушкина и его филиалу, откуда не раз выходя со слезами на глазах, шла в "Макдоналдс" - утешать себя порцией пятирублевого сливочного мороженогов вафельном стаканчике. По Воробьевым горам, куда в последнее время я все чащеприезжаю со свадебными кортежамимоих друзей, по которым я скучаю ничуть не меньше, чем по Москве, ибоони - ее неотъемлемая часть...Я скучаю. Я очень скучаю по тебе, мой город. А ты, читатель...
"Слова ты вспомнишь мои, если только приедешьи увидишь хоть раз лучший город Земли.."Яна Шахназарова02.09.02Статья получена: Женский журнал Клео. Ру
