У меня радикулит, У меня душа болит. Два привета в двух висках, Два мозоля в двух носках, В сердце гвоздь, В ушах бананы, Папиросочка во рту. Я, наверно, сдохну раноЧерез эту красоту. Елена Казанцева"Всорок лет жизнь только начинается", - говорила героиня фильма "Москваслезам не верит". Его хорошо помнят те из нас, чья жизнь, по идее, должна"только начинаться". Ну и как? Принято считать, что женщины панически боятся старения иготовы черту душу прозакладывать, только бы не появились морщины. Шутки-прибауткипро молодящихся дам, скрывающих свой фактический возраст, многообразныи порой грубы: "Женщине столько лет, на сколько она выглядит" - "До стольких не живут!
". Но это взгляд внешний, притом мужской - приговор обжалованию не подлежит, апелляция защиты отклоняется. Дамская самоирония ничуть не менее жестока, она только отделанакружавчиками, а в отношении убойной силы бывает и позабористей. Ну, например...Дороти Паркер: "Единственное, о чем женщина никогда не забывает, - этогод своего рождения, как только она его наконец выбрала". ЛегендарнаяКоко Шанель просто убивает на месте: "Каждая женщина имеет тот возраст, которого заслуживает". У блестящей юмористки, умницы Тэффи читаешь (рассказвообще-то о том, как пишут дневники мужчиныи женщины, то есть о гендерных различиях в языке и мышлении), что дамскийдневник "всегда для Владимира Петровича или Сергея Николаевича" и посемувнешность занимает в нем не последнее место: "Я бы хотела умереть совсем-совсеммолоденькой, не старше 46 лет. Пусть скажут на моей могиле: "Она не долгожила.
Не дольше соловьиной песни". 5 июня. Снова приезжал В. Он безумствует, а я холодна, как мрамор". Ну, и так далее: игры инфантильной дурочки, старое доброе кокетство с обязательной симуляциейхолодности и своевременным намеком: "И если "кто нужно" сам не замечалдо сих пор того, что нужно, то, прочтя дневник, уж наверное обратит вниманиена что нужно". И довольно неожиданно на фоне этих смешных зарисовок в"будуаре тоскующей Нелли" - телеграфный обрубленный финал: "Женский дневникникогда не переходит в потомство. Женщина сжигает его, как только он сослужилсвою службу".
Сожженный дневник, холод мрамора, могила, соловьиная песня, до нелепости конкретные 46 лет... Стоит отвлечься от содержания, вынестиза скобки очевидные авторские намерения - и тут же выявляется страннаяобщность с грубым-прегрубым анекдотом. "До стольких" - что? "Не живут".Как легко, как весело, как старательно мы стараемся не помнить, что изглубины зеркала смотрит на нас Ничто - всю жизнь. Каждый день, пока зеркалоне завешено....
Держать это в сознании, в его освещенном круге постоянновряд ли возможно: на краю пропасти обзаводиться хозяйством, получать образованиеи заводить детей не станешь. Совсем этого не знать тоже невозможно. Вот и плетем свои кружева, по-разномукокетничая с неизбежностью. Читаем Стивена Кинга (испугаться, но нарочнои оттого не по-настоящему) читаем дамские романы (сто пудов любви в сиропекончаются всегда хорошо), стараемся устроиться на перспективную работу(беспокоиться о деньгах и карьере можно много и разнообразно, что почтиисключает то самое беспокойство), возимся в саду (там особенно чувствуетсякруговорот жизни и смерти, там зима - это время перед весной), влюбляемсяили как-то иначе "западаем" на кого-или что-нибудь, "шьем сарафаны и легкие платья из ситца", отвлекаемсяна "региональные конфликты" то с целлюлитом, то с остеохондрозом, то сморщинами. Светящиеся рекламные щиты с обложкой нового номера глянцевогоженского журнала призывают "остаться молодой навсегда" - разумеется, чутьсмазанная - не в фокусе - матово поблескивает заветная баночка. (Есливдуматься, это прямой призыв к суициду: "молодыми навсегда" остаются толькопокойники.
)Очередная "революционная технология" обещает волшебное разглаживаниерельефа наших физиономий уже через три... уже через четыре... уже не припомнишьчерез сколько недель, сливающихся в месяцы и годы. По сумме забитых ипропущенных голов побеждает, разумеется, рельеф. Морщины? Ха, напугали! А вот как насчет хруста в коленках, потихоньку подрастающих косточек там-сям, противных синюшных пятен наногах, сухих локтей, а также килограммов, которые когда-то было легкои набрать, и сбросить - экзамены, любовь, морковно-творожный день, - атеперь набрать почему-то получается, а вот насчет сбросить... И это всееще цветочки, мелкие трещинки по фасаду. Но перекрытия, коммуникации...Короче, износ: как бы мы ни глотали сырой рис и какие бы чудеса здоровогообраза жизни ни являли миру, тихо подкрадываются болезни и, как говорилосьв старой шутке, "ступеньки стали такими высокими, а буквы - такими мелкими...
"
