Дашка старательно водила шваброй, намывая вверенный ей участок – коридор на первом этаже. Валера примостился на деревянном заграждении перед гардеробной и читал. Да не что-нибудь, а Библию! На Дашку Валера не обращал никакого внимания. Она считала такое положение вещей вполне справедливым. Ну кто она? Уборщица. А вокруг шныряли такие образованные, продвинутые парни, которых она поначалу стеснялась.
Чего стоили только обрывки их фраз: «…мой конек – Биттлз…», «…императив Канта…», «Наутилус» - это сплошная лажа…»Она постепенно привыкла к ним, таким непонятным. Многие были студентами местного политехнического.
Они здоровались, заговаривали с ней. Их объединяла молодость. Но она чувствовала, что она не из их круга. Например, в философских системах народов мира она не смыслила ничего. Даже на уровне называния. Дашка была из семьи ткачихи и слесаря. И, естественно, учение Конфуция в их доме не обсуждалось.
Разговоры больше шли о «ценовой политике» на местном базаре и в магазинах. Обсуждались закрутки на зиму, ремонт в квартире. Правда, папаня весьма уважал газеты. И частенько по выходным, пропустив стопарик-другой, начинал крыть Горбачева и его окружение, обвиняя нерадивое партийное руководство в развале мощной державы. В окружении продвинутой молодежи семнадцатилетняя уборщица ощущала себя полнейшим недоумком. Контраст она отчетливо видела не только в уровне интеллекта, но и в одежде.
Начинающие программисты щеголяли в джинсах, цветастых ковбойках, стильных жилетках. Отец ее был строг. Волосы приходилось заплетать в косу, носить платья банального кроя «солнце-клеш». О джинсах он и слышать ничего не хотел.«Нечего зад обтягивать перед обкуренными боевиками! Пусть другие это делают», - грозно стучал он по столу кулаком.
Пришлось смириться и даже после окончания школы покорно блюсти дресс-код, угодный отцу. Среди всех ее новых знакомых по работе Валера привлекал ее больше всех. Ей очень импонировали его скромность, добродушное лицо и молчаливость. У нее было трепетное отношение к молчунам. Ей казалось, что малоразговорчивые знают больше всех, но благодаря врожденному такту стараются не афишировать своих обширных познаний. Все их помыслы красивы и благородны. Идеальные, чуткие мужчины, в ее воображении, должны были быть молчунами. Чтение Библии – священной книги – возвышало Валеру в Дашкиных глазах до небес.
К тому же, возле Валеры частенько ошивалась красотка Надька. Надька «косила» под умницу, так как училась на последнем курсе мехмата и находилась в состоянии написания диплома. Она являла собой верх эмансипации – высоченные шпильки, длинные ногти, сигареты, кофе, собственная точка зрения буквально на все. И сакраментальное Надькино «Я сопьюсь!» в телефонную трубку. Это означало, что вечер накануне удалсяДашке было больно видеть, когда Надька, пыхтя сигаретой, о чем-то говорила с флегматичным Валерой. К восемнадцати годам в жизни Дашки произошли перемены. Во-первых, освободилось место делопроизводителя в отделе статистики, и она больше не махала униженно шваброй в коридоре. Во-вторых, она «выплакала» себе новое «обмундирование» к Дню рождения. Сначала по-женски поплакалась матери, что дескать не может же она всю жизнь ходить как чучело.
Мать понимала, что девчонке хочется выглядеть современно, и она поговорила с отцом. Поворковала, где надо поприжала, и он уступил.- Замуж ее надо выдавать. Уже и возраст впору. Не-то пойдет по рукам! Друзья…
Подруги… Пиши пропало! – заключил глава семейства, – А девчонка она у нас неизбалованная и не глупая. Ты, мать, присматривай парня поработящей. А шмотки?! Да, шут с вами, покупайте! Вожделенные джинсы, обтягивающие трикотажные пуловеры и добротный пуховичок изменили Дашку до неузнаваемости. Вместо ненавистной косы появился конский хвост из пышных волос.
«Ух, коза!» – говорил ей папаня, когда она по утрам прихорашивалась у зеркала. Она была просто счастливым человеком, регистрируя письма и вращаясь в кругу продвинутых юношей. Дашка проглотила десятка два умных книжек, стремясь к совершенству. И даже всерьез решила поступать в вуз – у скромной слесарской дочери появились нешуточные амбициозные стремления.
Ей хотелось походить на умную Надьку, в свои двадцать два заведовавшую компьютерным сектором, чтобы хоть чем-то привлечь к себе внимание Валеры. Он по-прежнему работал в энергоцехе, отвечая за электрообеспечение министерского здания и как всегда не обращал на нее никакого внимания. А Дашка мечтала только о нем. Родители частенько заговаривали о том, что неплохо бы ее выдать замуж. А она рассматривала нижнее белье из чужих дорогих глянцевых журналов и мечтала, что такие кружева будут на ней в первую брачную ночь. И эта ночь будет только с ним… Только с ним!..Первая Дашкина влюбленность растаяла как дым перед самым новым годом. В их отделе водилась аптечка с медикаментами.
Среди рабочего дня в их комнату впервые зашел ее идеал с перепуганным лицом и стал требовать зеленку и бинты.«Да вот, переобувался и на гвоздь напоролся, - суетливо и испуганно рассказывал он. – Да ну, на фиг! Лучше сразу помазать, а то потом будет заражение. Еще ногу отрежут!»
