Наташа ни во что не верила. Вернее, она верила только в одно. А еще вернее, в одну. В себя. Девушка уверенно шла по жизни, не обременяя себя остановками и раздумываниями о «смысле бытия» или о том, «для чего мы все пришли на эту землю». Она просто жила, не отказывая себе в удовольствии делать то, что хочется, и говорить то, что думается. Именно по этой причине единственным другом (другом!) Наташи мужского пола был я. Не любят мужчины таких женщин.
Ох, как не любят! Ведь такая скажет в лицо что-то нелицеприятное и не покраснеет. Потому среди всех, кто знал Наташу, за ней вполне справедливо закрепилось реноме человека резкого, в чем-то даже циничного. Оценки девушка раздавала моментально и за словом в карман не лезла. В общем, за весьма привлекательным внешним видом пряталась натура скорее мужская, чем женская. А выглядела Наташа потрясающе!
Конечно, в двадцать два года поголовно все девушки должны по идее выглядеть потрясающе. По идее… Как часто летом, на пляжах, мы, мужчины, сокрушенно качаем головами, глядя на обвислые… формы некоторых совсем еще юных особ.
Как часто видим мы неухоженные секущиеся волосы, сухую кожу, буквально молящую о капле крема. Все это напрочь отсутствовало в облике Наташи. Великолепная кожа (она не скупилась на хорошую косметику), роскошные волосы цвета вороного крыла, точеная фигурка, изящные кисти рук, длинные пальцы с превосходным маникюром. Красавица! Со стороны наше с Наташей общение могло показаться кому-то верхом неприличия и алогизма. Мы говорили на одном языке, и нам было плевать на мнение окружающих.
На ее едкость я отвечал своей едкостью, и это… нравилось моей подруге! Некоторые наши общие знакомые были удивлены такой моей «стойкостью».- Как, вы еще не разругались?!- Ну как ты ее выдерживаешь?!А я выдерживал.
Причем, с огромным удовольствием. Единственным камнем преткновения в наших разговорах оставалась моя вера в Бога и Наташино неверие. Здесь она показывала свой цинизм в полной мере:- Слушай, нет никакого Бога! – она смеялась.
Как-то мы спорили о происхождении всего живого на Земле. Спорили спокойно, очень интеллигентно. Не срываясь на крик и не повышая голосов.- Никогда не возник бы человек из одноклеточного.
Никогда.- Но возник же.- Да ладно, Наташа! Ну, я не буду тебе приводить пример с обезьянами в зоопарке, упорно не желающими становиться людьми. Ты глянь – человек слаб. Ты посмотри, что в мире творится!- Человек силен! Это венец мироздания.
Нет ничего сильнее нас самих. В нас скрыто столько силы, что - Что мы сотнями тысяч умираем от неизлечимых болезней и убиваем друг друга в бесконечных войнах, - продолжил я, усмехнувшись.- Ты знаешь, в кого я верю?- Я знаю, что ты мне ответишь.
- Ты прав. Я верю в себя. И нет у меня другой веры. Только в себя. Я – царица этого мира.
И этот мир создан для меня, - сказала с иронией, но я знал, что это правда. Она верила только в себя.- Ух, ты! Ты настолько велика, что тебя на выходе из этого кафе может раздавить грузовик, управляемый пьяным полуграмотным водителем. Или в твою сторону может чихнуть больной атипичной пневмонией кореец. Или на банановой кожуре поскользнешься. И где будет твоя сила? Нет, Наташа, человек – слаб.
Без Бога он – ничто. Микроскопическая песчинка в бесконечном океане мироздания. Песчинка, думающая, что она – велика и всемогуща, не перестает быть просто песчинкою.- Бога нет. Ты говоришь смешные вещи, Толик. Если бы я тебя не знала, то подумала бы, что ты глупец.- Наташа, не произноси подобного, я ведь тебя просил.
Не стоит… Понимаешь, я не хотел бы, чтобы когда-нибудь ты поняла, насколько ты беспомощна. Потому что подобное понимание приходит к нам обычно лишь тогда, когда нам очень плохо. Я не хочу, чтобы тебе было очень плохо.- И я не хочу! Но если подобное случится – я не буду роптать. Я – сильна. Потому что я – человек. Я сама себе Бог. И в этом мире могу полагаться только на себяМы еще долго сидели в кафе, болтая о том о сем. Через неделю Наташа уехала в Америку к сестре.
Она должна была вернуться к Рождеству, но постоянно откладывала приезд и ступила на украинскую землю лишь в начале лета. Мы встретились. Сидели в японском ресторане, болтали несколько часов. Наташа рассказывала о своем пребывании в США, я преимущественно слушал. Она вставляла в предложения английские словечки, презрительно морщилась, рассказывая о российском квартале, и курила, как паровоз. В общем, являла собой типичную картину девушки, плотно держащей эту жизнь за поводья, и оставила у меня неизгладимое впечатление о себе, как о стопроцентно уверенном в себе человеке. Мы попрощались, пообещав друг другу созвониться на неделе. Вихрь жизни захватил меня, и исполнить обещание я смог лишь спустя два месяца.
Мобильный подруги долго не отвечал. Наконец на том конце провода я услышал знакомый голос:- Привет.- Привет! Как жизнь?
- А ты не знаешь? - с упреком.- О чем?- О том, как у меня жизнь?- Нет. А что?- Короче, - пауза, - я в больнице.- Что случилось?
- Кое-что случилось.- Ты давно там?
