Любовь – самое мистическое из всех чувств, испытываемых человеком. Ее магнетизм не поддается анализу, он необъясним и, тем не менее, знаком каждому. "Тайна сия велика есть", – говорили о ней мудрейшие. Нет никого, кто устоял бы перед ней, не сдался бы на ее милость, не пал в неравном бою с ней, не стал ее священной жертвой. Мужчина вы или женщина, вы одинаково безоружны перед ней. И в глубине души тоскуете о ее сладостных объятиях. Вы – ее заложник! Она может оказать вам милость, а может отнять последнюю надежду. Она - соль и суть этого мира, такого разного, такого противоречивого. Она – волшебный нектар и смертельный яд, коими полна чаша жизни.
Пейте же из нее, возлюбленные дети Вселенной! Пейте и наслаждайтесь, без сожалений, без опаски. Она выведет вас из любого лабиринта, она подарит вам Вечность, о которой вы молите. Она повсюду или невообразимо далеко в зависимости от ваших мыслей о ней. Не путайте ее с влечением плоти, хотя и это присуще любви, как непреодолимой жажде существования. Она подарит вам бессмертие, ибо сама себя продолжает.
Она бесконечна, ей нипочем преграды, она не знает пределов возможного. Когда вы любите, вы становитесь подобны Богам. Встреча мужчины и женщины, зарождение их любви друг к другу никогда не бывают случайны. За встречей кроются тайны прошлых, увы, позабытых встреч, тайны вечности. Если заглянуть в себя без страха, можно познать непрерывность бытия. И несказанно удивитьсяЛюбовь питает все: и звезды, и самую малую травинку, и вдохновение Мастера.
Что бы ни было великого написано и создано: будь то музыка, статуя, живописное полотно, стихотворение или книга - все это создано ЛюбовьюГОРОСКОПСофья достала маленький ключик, открыла выдвижной ящик секретера и вытащила оттуда неожиданно тяжелый, холодный, матово поблескивающий пистолет. Оружие принадлежало ее мужу, господину Кравцову, бизнесмену, владельцу нескольких фирм и сети фирменных магазинов. Она осторожно повернула дуло пистолета к себе и заглянула в его черный, жуткий, круглый глаз… Затылок сразу онемел, сердце подпрыгнуло и суматошно забилось.
Что, если приставить это дуло к виску и, ощущая кожей мертвящее прикосновение стали, нажать на курок? Тогда она, по крайней мере, перестанет страдать. Никогда еще смерть не подступала так близко, так нежно, так интимно дыша в лицо. Такая простая и вместе с тем непостижимая. Никогда еще Софья не была так накоротке с ней, не чувствовала ее рокового притяжения, ее шепота, обещающего спасительную тишину, темноту и забвение. Вот так взять и… умереть, – беззвучно, одними губами произнесла Софья. – Воды небытия сомкнутся и поглотят меня в своей бездонной глубине… навсегда, навсегда. Не выпуская из рук пистолета, Софья подошла к окну и застыла, глядя во двор, на возню синиц, клюющих хлебные крошки, на вымощенную серой плиткой дорожку, на зеленую, ровно подстриженную траву, на кусты самшита и туи, живописно расположенные вблизи каменных валунов.
Какой смысл в этой птичьей суете, в этой траве, деревьях, в этих камнях и в этом низком пасмурном небе? Зачем это все? И что оно может дать ей, Софье? Чем утешить, наполнить ее душу? У Софьи был муж, был просторный богатый дом, была праздность, были деньги, но она не чувствовала, что владеет хоть чем-нибудь. Она ощущала себя пустой, как ореховая скорлупа, ядро которой съедено. Если сейчас она умрет, то ничего не оставит, никакого следа в этом жестоком, бессмысленном и прекрасном мире.
Она ничего не создала, не сотворила… Она не написала ни одной стоящей строчки, хотя с отличием закончила журфак не сделала карьеру не пережила страстного романа не родила ребенка. Ее семейная жизнь сложилась будто бы счастливо, размеренно текла и постепенно стала обузой и для нее, и для Кравцова. Месяц назад они поскандалили, наговорили друг другу гадостей. Дело могло даже дойти до рукоприкладства. Во всяком случае Никиша, как она смолоду привыкла называть супруга, пришел в такую ярость, что с трудом сдержался.
Будь он хуже воспитан, драки было бы не миновать. Софья тоже с наслаждением разбила бы пару фарфоровых ваз или расцарапала бы мужу физиономию. Этот истерический всплеск окончательно истощил ее силы, и, стараясь не смотреть в налитые кровью глаза Кравцова, она поняла, что желает только одного – умереть. Он принял таблетку от давления и уехал в офис, а Софья позвонила частному детективу.
«У Никиши есть любовница, – подумала она. – Поэтому он бесится. Я должна знать правду!» Детектив назначил встречу в тесном полутемном кафе, взял кругленькую сумму в качестве аванса и пообещал выяснить «обстоятельства дела».За неделю управитесь? – спросила она. Дайте мне две. Ему не удалось уложиться в срок, но вчера он отчитался за проделанную работу, подкрепив свои слова фотографиями. Софья в слезах, дрожащими от волнения руками перебирала страшные свидетельства супружеской измены.
Не то, чтобы она ревновала. Чувство ее к Никифору Петровичу давно остыло. Да и была ли любовь? Но эти снимки бесстыжих забав седеющего, лысеющего мужчины с отвисшим брюшком и молодой, грудастой, вызывающе красивой девицы потрясли Софью, повергли в шок. Она посвятила этому человеку всю свою жизнь, а он
