Ночь ворвалась в мою жизнь - с отчаянностью закоренелого холостяка, отвечающего "ДА" строгой тетке в ЗАГСе. Сначала было светло, а вот моргнул и сразу сумерки. Наморщил лоб и все и темнота. Юг. Я шел и никого не трогал. Ни растения, ни зверюшки. Я тянул носом запахи: йодистый - моря, терпкий - крымской сосны и сладковато-тяжелый - лаванды.
Я слушал природу. А услышал сдержанный звук недалекой борьбы. Четверо хотели - одну. Она была против.
Пришлось биться с четырьмя здоровыми наглецами. Но бой стоил того. Победа. Усталость жужжала в пострадавшем местами теле.
Радость пела в каждой ноте души. Неожиданно. Мягким трепыханием летучей мыши посреди фонарного света, что криво валялся на теплом асфальте перебивая пилы крымских цикад, возникла ОНА в моей жизни. Утвердительно спросила: "Вы их не убили?!""Не", - с гениальной простотой и краткостью подтвердил я.- Я даже не успела их испугаться.- Ну-у-у - Вы красиво дрались.- Э-э-э… Спасибо - Вы меня проводите?- Да! Причем логичный вопрос "куда?
", я даже и не обдумал."Да!" и внутри, чуть ниже яремной впадины, под кадыком у меня натянулась прозрачная невидимая струнка."Да!" и струна запела, звеня почти что неслышно, но туго и мощно обрушив своим груз лет и проблем, превращая меня снова в юного и неопытного подростка."Да!" и я стал счастлив, расправив словно крылья плечи. Мы пошли к набережной. И ориентиром для нас был морской шелест. Ведь в темноте, море любит шлепать о берег губами волн, и бормотать ночными голосами страшно далеких кораблей. Мы вышли к морю.
Нам было светло и многолюдно. И эндорфин у нас вырабатывался без меры. Огромные звезды читали ей стихи моим голосом. Прохладные камни излучали невидимое ощутимое счастье. Среди музыки мы обнимали друг-друга, в обманной доступности танца. Продолжая, мы устроили заплыв в перевернутом небе, где наши руки разбивали вдребезги созвездия, а одежда осталась где-то в сплошной черноте на берегу. Она превосходно плавала, технично и экономно. Она светилась телом в ночной воде, словно русалка.
Она прекрасно целовалась, словно была одновременно невинной девочкой и опытной женщиной. Она занималась сексом так, словно была девушкой из влажных юношеских снов. И волосы ее, пахли как у единственной и любимой. Ночь счастья. Следом наступил день счастья. Пронесся месяц Крымского счастья. Москва.
Свадьба. Год семейной жизни. А потом, она уехала в Крым со своей подругой. Я не смог, я писал диплом. Мы расставались, словно идиоты, клянясь друг-другу в "вечной любви".Вернулась она уже не ко мне. Потом был выпуск в институте. Потом, почти что сразу, призыв в армию. Потом, я встречал свое двадцатидвухлетие и страшный в своей пороховой кислой вони, тлеющий Грозненский новый год. Потом было ранение.
ПотомДа много чего потом. А потом настало теперь. Теперь у меня есть много друзей. Теперь у меня есть подобие власти. Теперь у меня есть интересное и красивое дело, которое может превосходно содержать всю мою семью. Теперь у меня есть все. И она это знает. Но у меня теперь нет семьи. Я все знаю о ней. Она живет с человеком, которого любит теперь, в двухкомнатной хрущевской квартире, в старом райончике Москвы. Он пьет, колется и рисует.
Он богемничает и, практически не зарабатывает денег. Я был у них (уже "у них") в гостях. Я общался с его друзьями. Мне не понравилось, что он рисует и не понравилось - как. Талант уважаешь, даже у врага.
Но я не могу уважать его. Он - не талантлив. Мне не понравились люди, что ходят к ним в дом. А иногда он бьет ее, и у нее синяки. Иногда он выгоняет ее из дому и, она уезжает к своей маме, на Волгу, в маленький старый городок Кимры. Тогда к нему ходят его друзья и просто девчонки. И они "гудят", неделями. А потом он, видимо, звонит ей, и она возвращается к нему, прощая. А потом - все повторяется снова. Однажды она строго настрого запретила мне "даже пальцем его трогать".
Этот запрет все еще в силе. Он жив. Я многое потерял, и многое нашел. Я рад своей жизни и мне не стыдно перед собою за нее. Но я не счастлив. Я могу много...Я смогу все, если мне станет очень надо. Я ведь мужчина.
Но я не могу двух вещей: я не могу стать для неё единственным, и я не могу ее понять. Алексей Костромин05.07.01Статья получена: Женский журнал Клео. Ру
